Приехала сегодня в универ к десяти часам, хотя пара почти в час, тупо просидела все это время, а на паре, где можно получить халявные автоматы, рефлексировала =/ Ай да я!
Вот почему я сама себя накручиваю? А йух его знает. Осенняя депрессия, похоже =/ Даже сериалы не спасают!! Единственное, что помогает - это "Элегантная вселенная" Грина. Хотя и того уже пару дней не открывала.
А еще пиво подоражало, а теперь не лезет.
Ну и чтобы не было все так печально, разбавим-с небольшим ништяком. Ну как ништяком, подруги говорят, что хорошо
Я уже говорила, что начала писать СВОЙ фанфик. Вот прям да На фикбуке оно, правда, не шибко заинтересовало слушателей, даже пч не рвутся комментировать, однако все же Если Вы прочитали, и Вам есть, что сказать: прошу, не молчите! Мне действительно нужно знать, насколько все плохо, так как следующее произведение собираютсь делать масштабным
(шобнезабыть, решила рискнуть выложить на Красный форум, авось там получше с комментариями :laugh
Ссылочка на 1-2 главы
3 глава
3 глава
- Мартин, в кабинет мисс Моррисон, быстро!
В отделе никто не знал, какая у него фамилия. Вроде обычное дело, в таких крупных компаниях все привыкли обращаться друг к другу по имени: все в одной лодке с одними и теми же проблемами, зачем знакомиться друг с другом, становиться ближе, чем они есть сейчас, становиться друзьями? Мартин не удивился бы, если у каждого рабочего мелькали такие мысли.
На самом деле они друг другу готовы были перегрызть глотки. И дело даже не в конкуренции, или другом подобном дерьме. Просто такова эгоистичная природа работающих здесь людей. Каждый сам за себя. Хотя нет, в данном случае: человек человеку волк.
Мартин кивнул и поспешил закончить разговор с очередной интересующейся покупательницей. К сожалению, регламент им предписывал, помимо того, что необходимо приходить на работу в галстуке, еще и быть вежливыми с клиентами. Крайне социопатичному Мартину это удавалось тяжелее всего.
На одной из планерок он предлагал повесить на сайте FAQ со списком «Ответы на вопросы для тупых домохозяек», на что ему предложили покинуть совещательный кабинет, и больше никогда туда не приглашали.
Нет, Мартина нельзя было назвать человеком, который мог что-то изменить в этой компании, это точно.
- Да… да, конечно… сто градусов… скажите, Вы собираетесь кипятить атифриз? Зачем Вам чайник с температурой кипения свыше ста градусов? Ах, не знали… Да, пожалуйста.
Мартину хотелось заорать на безмозглую дамочку, которая сама не знает, чего хочет. Как ему хотелось иметь такие же вселенские проблемы, как у нее: неспособность купить чайник. Она. не может. купить. чертов. чайник. Как можно быть такой тупой?! Мартин был на грани. Краевая задача, входные данные: глупейшая баба и дурацкий чайник с подсветкой.
В школе у него были одни пятерки по математике и физике. Он всегда соображал лучше, когда имел дело с четко поставленными задачами, когда можно на чем-то базироваться, когда сложное можно свести к простому. Наверно поэтому ему никогда не везло с женщинами. Их слишком легко прочитать и понять. А разве задача будет представлять интерес, если ответ заведомо известен? Мартин всегда был в состоянии прочитать их мысли, и понять планы. И интуиция вкупе с жизненным опытом никогда не подводила: если женщина к нему обращалась, это значит, что ей что-то от него надо. Вряд ли кто посмотрел бы на него просто так, без задней мысли, без желания его использовать. Только если Пит, но про него не хотелось думать в таком аспекте.
Даже его мама всегда что-то от него хотела: будь то уборка в комнате, или сводить ее на прием к лечащему врачу. Никогда слова доброго не скажет.
Давным-давно в детстве мать привела домой мужчину. Симпатичного, с букетом роз и бутылкой шампанского. Шампанского Мартин не видел, но догадывался, что оно было: во всех американских сериалах, когда мужчина приходит к женщине с цветами, где-то за лацканами пиджака припрятана бутылка. Как же он тогда психовал. Не столько из-за того, что кто-то незнакомый находился в их доме, сколько потому что мама интересовалась кем-то другим, кроме него.
Яркая детская ревность, обидой засевшая в мозгу. И каждый раз, вспоминая об этом, его рука тянулась к пакетику с мармеладными мишками. Или к правому карману.
Вспыхнувший гнев поглотил его. Ему казалось, что мир разрывается на части, химические связи враз ослабли и растеряли свои свойства, а предметы распались на молекулы. Вот, перед ним сидел Эдвард, и вдруг его не стало: только лужица осталась от распавшегося Эда. Его стул расплавился, и Мартин каким-то чудом завис в воздухе. Мир потерял свои очертания, перестал быть привычным и знакомым. Перед глазами парила тьма, а сам он проваливался в молекулярную бездну, все больше и больше утопая в этом аду.
Очнулся он от тихого рыка. От своего<> рыка. Это становилось все чаще и чаще. И дольше. Мир сильнее и глубже погружался в кошмар. Или это он погряз в кошмарах? Единственное, в чем Мартин был уверен, так это в собственном психическом состоянии, даже не так: это раньше он считал себя ненормальным, но сейчас все приходило в норму.
Месяц назад он стал нормальным.
Месяц назад произошел Случай, поставивший все на свои места. Поставивший на место его разум. Он до сих пор замечал странные и испуганные взгляды коллег. Они боялись его. Осознание этого приятным теплым комком оседало где-то в районе желудка. Или печени. Он не был силен в анатомии, однако знал, что печень горячее всего остального тела человека. Ненужный факт, который он никогда не сможет сказать на свидании. Хотя Мартину было бы интересно порассуждать с девушкой за бутылкой вина о способах приготовления человеческой печени. Это было бы забавно.
- Алло… алло-о! Вы меня слышите? Есть кто-нибу-удь?
Как он ненавидел, когда девушки тянули гласные. Следом за идиотским поведением а-ля «я маленькая девочка, научите меня жизни, ведь я такая маленькая» в его личном списке ненависти стояли растянутые гласные. Дальше, правда, шли собаки, но почетные два первых места занимались определенные девичьи качества.
Забавно, девушки и собаки. Мартин улыбнулся от этой мысли.
- Да-да, извините, я Вас слушаю, повторите, пожалуйста, что Вы сказали?
Ему прямо сейчас захотелось заорать то, что не давало ему покоя на протяжении многих ночей: «ЭЛИЗАБЕТ МОРРИСОН НОСИТ РОЗОВЫЙ ЛИФЧИК», но могучей силой воли он смог сдержать порыв и внимательно выслушать требования к очередному чайнику. Боже, когда она наконец решит свои чертовы проблемы и оставит его в покое?
- Знаете, я, пожалуй, перезвоню по-озже, а то мой Пу-упсик пытается прокуси-ить новый диван. Всего хорошего, Марти, – и в трубке раздались короткие гудки.
С одной стороны Мартин был рад, что этот бессмысленный диалог наконец закончился, а с другой – мир перед глазами снова терял четкость. Иногда он просто ненавидел матушку за то, что та дала ему эту кличку пуделя. Порой ему даже хотелось ее убить.
Он поднялся со своего разбитого стула, на ходу закидывая мишку в рот, и пошел сквозь плотно прижатые друг к другу ряды столов навстречу «дружелюбной и всегда открытой как для клиентов, так и для персонала» директорской двери. Идти пришлось довольно долго: какие-то молодые парни решили устроить Битву Титанов прямо посреди узкого пространства этого своеобразного коридора из столов. Они соединили стулья и прямо на них устроили турнир по техасскому холдему: рядом сидящие ребята громко подбадривали своих победителей, и звонко смеялись над летящими с разных сторон шуточками.
Когда Мартин подошел, никто не обратил на него внимания. Ну понятно, кто видит таких как он? В любом другом случае он бы отошел от них, не привлекая внимания, но сейчас ему надо было пройти, так как другие ходы тоже были забаррикадированы, а нынешний путь казался самым простым и прямым. Тем более, что он уже и так опаздывал на «ковер» к начальнице.
Прочистив горло и негромко покашляв, он не смог добиться ровным счетом никакой реакции.
«Чертов педик», - тихий шепот явно был направлен в его сторону. Мартин не понимал, откуда это знал, но он был уверен, что это про него.
- Кто это сказал? – Не отдавая отчет, что обращается буквально в пустоту, выкрикнул он, сразу привлекая к себе внимания.
- Эй, Мартин, дружище, ты чего?.. – десяток пар глаз как магнитом притягивало к его тощей фигуре, хотя никто не хотел смотреть на него.
- Кто это сказал?! А ну повтори!
- Мартин, о чем ты, кто сказал, что сказал? – наиболее рослый парень выдвинулся вперед, бесстрашно зависая над щуплым Мартином. Не смотря в глаза.
- Ты знаешь о чем! Да вы все!.. – Мартин почувствовал, что ему снова жизненно необходимы его мишки.
Эти люди… они стояли и пялились на него. Испуганно. С опаской. Что же он еще мог выкинуть? Вполне вероятно, что это бессонные ночи играли злую шутку с его сознанием. Может, никто ничего и не говорил?.. Уж не стали бы они так откровенно его провоцировать после Происшествия? Или стали бы?
Снова разболелась голова. А стоящий перед ним верзила потерял руку. А затем вторую. Миг – и вот он уже на коленях с перекошенным лицом воет от боли, закатывая глаза. Прекрасное зрелище, всегда бы утро начиналось с такого. Жаль, что силой воли пришлось заставить его соединиться обратно: все таки силы природы простыми мыслями не разрушить.
Хотя однажды у него получилось. Месяц назад. Он сбросил коллегу со своего одиннадцатого этажа. Не специально, нет. Можно сказать, что он даже не причастен. Просто перед его глазами настолько четко стояла картинка побледневшего лица, срывающегося с подоконника, что он уже стоял рядом и смотрел, как тот летит. Однако все почему-то подумали, что это Мартин его столкнул. Но доказательств не было, а никто из присутствующих не мог толком объяснить, что же произошло, поэтому привязать ему умышленное убийство не смогли, и списали труп на несчастный случай. Однако все знали. Мартин снова неприятно улыбнулся и прошел, не церемонясь, скидывая карты на пол, и раздвигая стулья, к кабинету мисс Моррисон.
Время пришло.
***
Пару недель назад они с мамой решили разобрать чердак в их стареньком покосившемся доме, в надежде если и не найти хоть что-то полезное, что можно было бы продать, так хоть какие-то воспоминания. Как Мартин и ожидал, фотографий на чердаке не оказалось: после смерти отца, мама выбросила все его вещи и общие фотографии, постаралась забыть о его существовании и жить дальше. Мартин рос, надеясь стать опорой для матери, идеальным сыном, который сможет сделать все, что угодно ради нее, начиная с обыденного "Прибей полку, сыночек", и заканчивая криминалом. О да, Мартин был уверен, что способен убить ради своей мамы. Ведь она для него - все.
Когда-то давно, когда он еще учился в школе, к ним в класс пришел психолог и попросил пройти тест, дабы определить уровень психического состояния, нет ли отклонений или других "дефектов" психики. Тест выявил у Мартина повышенные аналитические способность, и при этом довольно высокий уровень эмоциональности. Единственное, что насторожило психолога, была повышенная зависимость от матери, тогда как другие дети наоборот в этом возрасте стараются казаться независимыми и отдаляются от родителей. Нельзя сказать, что это плохо, однако нетипично. Обычный среднестатистический мальчик с высоким умственным потенциалом, необщительный, с прогрессирующими комплексами, пока ярко не выявленные в этом возрасте. Примерно так звучал диагноз психолога, когда он с сомнением в глазах разговаривал с учителем.
На чердаке было много барахла, все таки за столько лет не могло не накопиться столько вещей: здесь были и виниловые пластинки QEEN, старше восьмидесятых годов, и старая игровая приставка, подаренная матерью на день рождения, и какие-то карточки с разных стран, письма... Ничего ценного, что можно было сохранить. Разве что кроме неплохого сервиза, запакованного в километровый слой полиэтилена.
Мама пошла принести коробки с первого этажа, чтобы сложить всю эту рухлядь, и попробовать что-то с ней сделать, а Мартин решил осмотреть деревянную тумбу, стоявшую в дальнем углу. Самая обычная деревянная тумба, которая только может быть. Ничего примечательного, как и в принципе в этом доме.
Мартин открыл единственную дверцу и замер. На стопке бумаг прямо напротив его глаз лежал кольт 45 калибра, из которого любил стрелять по пустым банкам его отец. Он выезжал далеко за город и там "спускал пар", как любила говорить мама. Мартин думал, что она выбросила его вместе с остальными вещами отца. Однако нет.
Он не успел подумать, как уже грел пистолет в руке, как когда-то делал его отец, и эта запоздалая мысль его привела в ступор. Он может заменить отца, не делом, так любовью к тем же вещам.
Спустя секунду, пистолет уже покоился в его правом кармане. Мартин знал, что когда-нибудь воспользуется им.
Однако даже тогда он не мог представить, что таким способом.
***
- Здравствуйте, мисс Моррисон, разрешите войти?
- Какого черта, Марти?! Я тебя позвала двадцать минут назад!
- Извините, мисс Моррисон, больше этого не повторится....
- Марти... Мартин..! Что ты делаешь?! Марти! Мар..
Хоп, и симпатичное личико мисс Моррисон превратилось в не менее чудесную кашицу, а разлетевшиеся мозги выстраивали занимательную картину на стене за ее рабочим столом. Он спас ее от ее же собственной красоты. Больше она не сможет себя убивать этой жизнью.
Мир снова погрузился во тьму. Но теперь он знал: ему необходимо всех спасти от участи распада на части. И он сделает это.